Невероятный детектив вокруг 400 кг белого порошка в школе посольства РФ в Буэнос-Айресе продолжается. За время этой истории мы наблюдали такое количество противоречий, вбросов и передергиваний, что очевидно одно: если кто-то хотел добиться взрывного эффекта, то план однозначно перевыполнен. Но какова его конечная цель?
На днях главный подозреваемый в организации наркотрафика через дипломатические каналы Андрей Ковальчук заявил, что кокаин, обнаруженный в подсобных помещениях посольской школы, является провокацией американских и аргентинских спецслужб. И если обратить внимание на российско-аргентинские отношения последних лет, то у «кокаиновой» бомбы появляется более, чем убедительный мотив и вполне логичный заказчик.
Провал неолиберализма в девяностые годы, завершившийся для Аргентины тяжелейшим дефолтом 2001 года, вывел на политическую арену левых перонистов – Нестора Киршнера и его жену Кристину. Ими был взят курс на защиту внутреннего рынка, поддержку экспорта и национализацию отдельных активов, распроданных еще при Карлосе Менеме. Важным элементом новой политики явилось снижение зависимости от США. На этом фоне активно развивались контакты с Россией.
В 2015 году аргентинское руководство пошло ва-банк, подписав беспрецедентное количество соглашений с Россией. Тогда Кристина Киршнер в ходе визита в Москву подписала заявление об установлении российско-аргентинского всеобъемлющего стратегического партнерства. Соглашение затрагивало множество сфер.
В частности, был подписал меморандум, предусматривающий строительство шестого блока АЭС «Атуча» с реактором ВВЭР российского дизайна мощностью до 1200 МВт. Перед этим российская топливная компания «ТВЭЛ» и аргентинская Comision Nacional De Energia Atomica подписали меморандумы о взаимопонимании, предусматривающие поставки низкообогащенного ядерного топлива и его компонентов для нужд исследовательских и энергетических реакторов Аргентины. Наконец, Россия и Аргентина подписали меморандум о взаимопонимании по разведке и разработке урана.
В целом в энергетике уже тогда более 20% всей электроэнергии в Аргентине производилось на российском оборудовании. Ранее компания «Силовые машины» поставила агрегаты для пяти аргентинских ГЭС -«Пунта Негра», «Пьедра дель Агила», «Лос Караколес», «Сальто Гранде» и «Пьедра Буэна».
Компания намеревалась участвовать в оснащении еще шести аргентинских ГЭС, а также тепловых электростанций.
В сфере машиностроения компания «Уралмаш» планировала создать совместное предприятие по выпуску нефтяного оборудования на территории Аргентины. «Трансмашхолдинг» вел переговоры об инвестициях в выпуск железнодорожной техники. В июне 2017 года в холдинге уточняли, что прорабатываются возможности поставок в Аргентину пассажирского подвижного состава.
В декабре 2017 года стало известно о том, что «Газпром» согласовывает условия вхождения в аргентинский проект по добыче сланцевого газа – «Эстасион Фернандес Оро».
Надо сказать, что все эти стратегические инициативы затихли после прихода к власти нового президента Аргентины – Маурисио Макри, который на выборах 2015 года одолел кандидата от правящего альянса «Фронт за победу» Даниэля Сциоли. Победа Макри ознаменовала собой завершение 12-летней эпохи правления левых перонистов и реинкарнацию либерального курса. Впрочем, несмотря на снижение градуса оптимизма в отношении проектов с Россией, Макри не побежал расторгать контракты с Москвой сразу же после вступления в должность президента. Более того, в конце января 2018 года аргентинский лидер по пути в Давос «заскочил» в Москву и провел встречу с Владимиром Путиным, подтвердив намерения реализовывать совместные проекты в сфере добычи сланцевого газа, урана и строительства АЭС.
Почему же ориентированный на Запад Макри не трубит во все горны, что стратегические проекты с Россией – это зло и наследие «киршнеризма»?
А все дело в экономическом кризисе. В последние годы он нарастает и «свежий» взгляд Макри на экономику за годы его нахождения у власти не дает никаких плодов. Между тем, российские контракты предполагают несколько миллиардов долларов инвестиций. Кроме того, экспорт аргентинской продукции на рынок России приносит стране около 0,5 млрд. долларов в год. Маурисио Макри предприниматель и хорошо понимает, что в отношениях с Россией не должно быть «ничего личного», особенно когда каждый песо на вес золота.
Однако в Вашингтоне, очевидно, придерживаются иного мнения, и от Макри ждут совершенно других умозаключений.
Стоит отметить, что Россия в последнее десятилетие подала серьезную заявку на возвращение в Латинскую Америку. Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Мексика – активно наращивали товарооборот с РФ и кооперацию в сфере промышленности. Усиливающийся латиноамериканский вектор не мог не беспокоить США. Тем более, что российские контракты прямо били по интересам американских компаний. АЭС в Аргентине, к примеру, очень хотела бы строить корпорация Westinghouse.
И вот Макри наведывается в Москву, подтверждает свои намерения работать с российскими компаниями, и через некоторое время вспыхивают кокаиновые страсти. Хотя об этом эпизоде спецслужбы Аргентины знали еще в 2016 году.
В общем, если в ближайшее время произойдет развал всех совместных проектов, значит уже не будет никаких сомнений в том, каково подлинное предназначение чемоданов с порошком. Очень кстати в разгар этого скандала Дональд Трамп в своем твиттере написал, что «торговые войны — это хорошо». К этому можно добавить и то, о чем американский президент прекрасно знает, но вслух не произносит – все средства хороши. И полтонны кокаина ничем не хуже, если речь идет о многомиллионных сделках.