Год назад, в ночь на 15 февраля 2015 года, жители Донецка, привыкшие уже засыпать под грохот выстрелов, долго не ложились спать. С часа ночи 15 февраля должно было вступить в силу, подписанное 12 февраля в Минске соглашение о прекращении огня во всей боевых действий на Донбассе. После полуночи прошел час, но стрельба не утихала. Только к утру стало непривычно тихо. Люди вздохнули, хотя и без особого облегчения. Никто не верил, что прекращение огня – это всерьез и надолго.
Предчувствие, подсказанное опытом, оказалось верным. К примеру, соглашение, получившее название Минск-1, подписанное 3 сентября 2014 года, соблюдалось не более двух суток. Договор Минск-2 постигла аналогичная участь. Единственное, что изменилось – уменьшились потери среди мирного населения, количество обстрелов и разрушений. Уменьшились, но не прекратились. Потери среди и мирных, и армейцев продолжаются: и от обстрелов ВСУ, и от подрывов на минных полях, и от последствий украинской экономической блокады, и от факторов стресса, причиненных войной. Война приняла нудный затяжной характер, и Минск-2 ни на шаг не приблизил конфликт к развязке, оставив Донбасс в заложниках политических и олигархических игрищ якобы договорившихся сторон. Украина имитировала перемирие, время от времени открывая огонь как из танковых орудий и пушек, калибра 122 и 152 миллиметра, так из оружия иных калибров. Россия, Франция и Германия имитировали озабоченность этими фактами. ОБСЕ их бесстрастно фиксировала, куски Донбасса в виде ДНР и ЛНР выживали, цепляясь за воздух.
Как это выглядит в действительности, можно узнать из сухих оперативных сводок. Вот, например, утреннее сообщение от 7 февраля, когда после подписания соглашения «Минск-2» прошло 360 дней, а после формальной даты прекращения боевых действий – 357 дней: «Мирный житель погиб при обстреле западной окраины Донецка украинскими оккупантами. Причиной смерти стали осколочные ранения. Трагедия произошла на улице Марка Озерного. Два дома – по улице Джамиля № 1 и улице Мамина-Сибиряка № 14 – получили повреждения».
Приведенная сводка не какое-то специально подобранное исключение, а пример из повседневной реальности. В Горловке 4 февраля умерла женщина, жительница поселка Зайцева, тяжелое ранение получила ее внучка.
Оружие украинской армии не молчит. Если бы оно замолчало, это было бы молчаливым признанием, что вся «Антитеррористическая операция» на деле – преступная и позорная авантюра киевского режима. Выбраться из этой западни можно было, следуя букве и порядку исполнения договоренностей, подписанных в Минске.
Но именно поэтому Киев на выполнение Минских условий не пошел до сих пор и не пойдет в ближайшей перспективе.
Наоборот, киевский режим вольно трактует процесс урегулирования и постоянно пытается сорвать его последовательность. Минскими договоренностями предписано сначала провести прямые переговоры с руководителями Донецкой и Луганской Народных республик, согласовать порядок и ход изменений в конституцию Украины и ее государственное устройство. После этого можно будет провести на Донбассе выборы в местные органы власти. И только потом преобразованное украинское государство сможет восстановить контроль над участком границы с Российской Федерации.
Киевская же власть первым и основным ставит заключительный вопрос: установление контроля над границей. Мера эта – чисто военная и ее реализация будет означать, что две республики Донбасса добровольно очутятся в военном «мешке». А после этого у киевской власти сама собой отпадет надобность в выполнении чего-то другого.
Год, прошедший после подписания «Минска-2», доходчиво продемонстрировал хроническую дипломатическую недоговороспособность киевской власти. Украинский политолог Иван Дацюк недавно объяснил киевский расклад просто и доходчиво: «Если Порошенко всерьез бы взялся за выполнение Минских договоренностей, то ему со стороны Верховной Рады немедленно последует импичмент, а на улице поднимется восстание».
Однако изначально Минскому процессу было присуще игнорирование политической и идеологической составляющих войны Киева против Донбасса. Конфликт, разгоревшийся по принципиальным причинам, при этом еще и спровоцированный одной из сторон переговоров, надеются погасить юридическими мерами. Как будто все началось из-за абстрактного спора о разнице между унитарным и федеративным устройством государства. История не знает примеров, когда бы какое-то государство меняло свое внутренне устройство под влиянием внешнего воздействия.
Киевская власть также пользуется отсутствием международно-правовой базы, которая предоставляла бы хоть какие-то основания для внешних рекомендаций федерализировать существующую унитарную Украину. Набор этих факторов позволяет Порошенко бесконечно тянуть время и подменять кардинальное изменение существующего строя косметическими манипуляциями в виде невнятной «децентрализации».
Еще одна причина у киевской власти продолжать войну – сугубо прагматическая и материальная. Государственный бюджет бывшей Украины на 2016 год сверстан с доходной частью в 601 миллиард гривен, а сумма расходов определена в размере 670 миллиардов гривен. Чтобы хоть как-то восполнить бюджетный дефицит, киевская власть прибегает к едва ли не последнему из средств, остающихся в ее распоряжении: приватизации государственных активов 25 промышленных предприятий, в том числе, Одесского портового завода. Если это получится, то государственная казна получит 30 миллиардов гривен, или в пересчете на доллары, 1,7 миллиарда «зеленых». К поискам внутренних резервов подключилось даже министерство экологии. Природозащитное ведомство объявило, что готово продать каким угодно инвесторам участки земли в Донбассе, откуда можно добывать сланцевую нефть. За все-про все киевское минэкологии просит 30 миллионов долларов. Других источников латания бюджетных дыр не видно даже на горизонте.
Остается одно: продолжать выклянчивать деньги у иностранных заемщиков, давя на собственное трудное положение, вызванное происками «террористов».
Попытки, подобные Минским, прекратить войну путем прекращения огня, не новы ни для постсоветского пространства, ни для всего мира. Но нигде этот путь не привел к успеху. Но территории бывшего Советского Союза вместо прекращенных войн существуют только «замороженные» конфликт.
В мире состояние «ни мира, ни войны» уже почти 70 лет существует между Израилем и Палестиной, свыше 60 лет – на Корейском полуострове, с 1974 года – на Кипре. Поэтому для Донбасса вдохновляющего ничего нет и не предвидится.
И, пожалуй, самый глубокий изъян Минского процесса - это его неспособность эффективно воздействовать на недоговороспособную сторону и отсутствие четких временных рамок исполнения каждого пункта.
А пока на каждый призыв к миролюбию киевская власть отвечает наращиванием военных приготовлений. На 2016 год принят рекордный с 1991 года военный бюджет, «отнимающий» у Валового Внутреннего Продукта бывшей Украины до 5% его стоимости. Развернута подготовка украинских войск инструкторами НАТО на Яворовском и других полигонах. Принят план военного сотрудничества Киева с Североатлантическим альянсом на 2016 год. Украина стала единственной страной в мире, в чьей военной доктрине основным стратегическим противником записана Российская Федерация. Не далее, как 5 февраля этого года, Верховная Рада приняла постановление об открытии в Киеве официального представительства НАТО. Наконец, 7 февраля из Киева пришли известия, что бывшая Украина намерена присоединиться к натовской системе контроля над воздушным пространством. В рамках этого решения командование вооруженных сил Украины возьмет на себя обязательство обмениваться со службами воздушного наблюдения Североатлантического альянса о ситуации в воздухе над Черным морем, Крымом и Юго-Востоком.
Все эти шаги и решения вмещаются в формулу, озвученную Петром Порошенко на встрече с курсантами военного лицея имени Ивана Богуна: «Никакого пацифизма!»
Кто не хочет мира, тот и мирные переговоры ведет только для отвода глаз и выигрыша времени для военных приготовлений. На сегодняшний день это самый очевидный урок Минского процесса. Даже оптимисты сейчас признают, что максимум, чего можно достичь на переговорах в Минске – погрузить конфликт на Донбассе в долгую «заморозку». Но Донбасс, как и Крым, в первую очередь, не территория, а живущие здесь люди. Из-за того, что регион разрезан линией фронта, дети уже почти два года не могут увидеть своих родителей, а родители дождаться своих детей, ушедших защищать Донбасс. Эти люди уже по горло сыты дипломатическими ухищрениями и политическими «многоходовками». У них есть воля и выдержка ждать еще, но хотелось бы знать, чего?
Сейчас Минский процесс представляет из себя телегу, поставленную впереди лошади. Телега пуста, а лошадь, поставленная задом наперед, хоть и пытается дергаться, но сдвинуть телегу с места не может. Процесс идет – результат отсутствует.
Долго ли еще будет зависать над Донбассом эта изжившая себя «альтернатива войне», неизвестно.
Игорь Сычев