Це Европа
Как-то сегодня уже подзабылось, но печально знаменитый киевский Майдан зимы 2013—2014 годов, ставший точкой невозврата для Украины, какой мы её знали, изначально в официальных (если это слово здесь применимо) «рупорах восстания» именовался не иначе как Евромайданом.
А вся ситуация раскручивалась вокруг подписания, а точнее, неподписания Киевом соглашения о Евроассоциации, весьма хитрого документа, где на более чем 200 страницах под видом экономической интеграции прописывались условия окончательного перехода Украины в зону влияния западных стран.
Одним из главных лозунгов того шабаша стал понятный без перевода украинский слоган «Украина — це Европа!». Позже этот своеобразный пароль майданщиков оброс кучей остроумных шуток и саркастических комментариев, окончательно превратившись в антиукраинский мем, смысл которого сродни русской поговорке про свиное рыло в калашном ряду. Но, увы, как выяснилось позднее, у стремления украинских евронеофитов во всём походить на европейцев была и ещё одна, очень негативная коннотация.
Какая? Расскажу чуть позже, для начала необходимо вспомнить, зачем мы собственно пришли на Украину, а заодно прояснить одно весьма популярное заблуждение. Объявив целью СВО денацификацию украинского государства, мы почему-то решили, что она тождественна освобождению. Тем не менее, при всей их внешней схожести, в самой своей сути это два совершенно разных процесса.
Слово «денацификация» впервые появилось в принятой Потсдамской конференцией лидеров Советского Союза, Британии и США декларации «Политические и экономические принципы, которыми необходимо руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период».
На основе этих принципов союзнический Контрольный Совет в Германии принял постановления №1 от 20 сентября 1945 года, №2 от 10 октября 1945 и №10 от 20 октября 1945, устанавливавшие конкретные меры денацификации и учреждавшие специальные комитеты для их проведения.
Устанавливался единый порядок проведения денацификации во всех 4 зонах оккупации Германии (советской, американской, английской и французской). Проверяемые лица делились на 5 категорий: главные виновные, виновные, второстепенные виновные, попутчики и невиновные. Дела на лиц, отнесённых к первым 3 категориям, должны были передаваться в суды; попутчики и невиновные репрессиям не подлежали.
То есть, речь шла о тщательной фильтрации людей, проживавших на вражеской территории. Людей, каждый из которых мог так или иначе оказаться причастен к преступлениям нацистов. И ещё одна важная деталь: заметьте, среди перечисленных выше пяти категории нет категории «жертвы», есть лишь «невиновные».
Ну а теперь вернёмся к той самой «цеевропе». К моему большому сожалению, в России не принято вспоминать, что во время Второй мировой войны против нас воевала, по сути, вся Европа. Вся без исключения. Об этом предпочитали молчать и при СССР, не желая создавать ненужных проблем во взаимоотношениях как со странами-членами социалистического лагеря (они вообще проходили у нас либо по разряду жертв, либо антифашистов), так и со многими государствами Западной Европы, несмотря на то, что большинство из них вполне можно причислить к третьей категории денацифицируемых, сиречь «второстепенные виновные», а то и ко второй.
Кто-то с оружием в руках в рядах эсэсовских легионов, кто-то в тылу на заводах и фабриках, создавая оружие для Вермахта — все они были частью военной машины Третьего Рейха. При этом, за редким исключением, недовольных среди них не было. Всех всё устраивало. И немецкий «орднунг» мало кто воспринимал как оккупацию.
Горько это признавать, но по факту на нынешней Украине мы имеем ровно то же самое. Миллионы людей, которых всё устраивало, и которые совершенно не хотели, чтобы их освобождали. Это те самые люди, которые в большинстве своём поддержали Евромайдан. Те самые, кто безропотно и даже с некоторым удовольствием перестали отмечать День Победы 9 мая, а «вместе с Европой» скорбели 8-го. Кто попрятал георгиевские ленточки, ставшие для них в одночасье «колорадскими», и начал цеплять на лацканы западноевропейские красные маки, которые на самом деле являются символами памяти жертв Первой, а вовсе не Второй мировой.
Те самые, для которых «Одесская Хатынь» — это важный и нужный шаг для сохранения целостности Украины, а люди в Донбассе — сепары и террористы. Те, кто в упор не замечал войны на Востоке все эти восемь лет, а нынче громче всех вопят об ужасах ежедневных воздушных тревог. Именно этих «ни в чём не повинных» граждан нам и предстоит денацифицировать. Как и тогда в Германии, 80 лет тому назад.
И, судя по всему, это, наконец, начали понимать и на самом верху. Как и то, что на это потребуется время, много времени. Сегодня замглавы Совбеза России Дмитрий Медведев прокомментировал решимость российской власти довести начатое до конца.
«Путин твёрдо поставил цель демилитаризации и денацификации Украины. Эти сложные задачи не исполняются одномоментно. И они будут решаться не только на полях сражений. Изменить кровавое и полное лживых мифов сознание части нынешних украинцев — важнейшая цель. Цель во имя спокойствия будущих поколений самих украинцев и возможности, наконец, построить открытую Евразию — от Лиссабона до Владивостока».
По скупым военным сводкам можно заметить принципиально различное отношение к проводимой нами СВО жителей «большой Украины», где, будем откровенны, нам не рады, и тех, кто живёт в Донбассе. Даже в городах и посёлках, где все эти годы правил киевский режим, просто совершенно иная картина. Там люди, напуганные и измученные, но радостные, со вздохом долгожданного облегчения встречают наших ребят как освободителей. И знаете, что самое интересное? Там, где в нас видят освободителей, денацифицировать некого и нечего. Так было и в 44-м, и в 45-м, так есть и сегодня.
А вот с остальной Украиной придётся повозиться. Уж больно она стала похожа на Европу. Европу в самых худших её проявлениях.
