Я нахожусь на самой окраине посёлка. Тут нет целых домов, одни скелеты.
Позиции ополченцев и ВСУ разделяет карьер. Передовая. Здесь нельзя вести съёмку, поэтому разворачиваюсь и ухожу в сторону домов, чтобы поговорить с оставшимися здесь людьми.
Жители этого дома переехали к соседям, живущим чуть дальше по улице.
Их дом чудом уцелел.
Сами они уехали, а в дом пустили тех, чьё жильё уничтожили снаряды «освободителей». Так поступают здесь многие.
Этой семье также не повезло.
От их дома мало что осталось, а сами они живут в подвале полуразрушенного дома соседей. Отец, мать и трое детей. Из-за отсутствия крыши вода затекает не только в комнаты, но и в подвал.
Печка-буржуйка, пара лампочек, баклашки с водой, вещи, скинутые в угол, самодельные кровати - всё, что можно было втиснуть в узкий лаз подвала, всё, что поддерживает жизнь этих обездоленных людей.
Вещи, оставшиеся в сыром неотапливаемом доме, портятся, гниют.
Время поджимает, на посёлок опускаются сумерки. Возвращаюсь вглубь посёлка.
В некоторых разрушенных домах, на улицах подготовлены укрытия на случай уличных боёв. Вынужденная мера, перемирие оно такое «перемирие»…
Но, не смотря на постоянные обстрелы, жизнь потихоньку берёт своё. По дорогам едут маршрутки, в поселковой школе идут занятия, работает пара уцелевших магазинов.
Чем дальше от края, тем меньше разрушений: изувеченные дома становятся не нормой, а исключением. Но общие масштабы разрушений не перестают поражать.
В конце вылазки состоялась беседа с комендантом Александровки. Он рассказал об отсутствии материалов для ремонта домов, перебоях с электричеством, регулярных обстрелах. В его кабинете лежат осколки снарядов – танк, гранатомёт, град…
Война порождает черствость души. Ты начинаешь привыкать к обстрелам, людскому горю, покалеченным судьбам, развороченным домам. Чтобы не свихнуться, приходится забивать в себе сострадание, относиться к этому как к обычной работе. Фотоаппарат играет роль разделительного барьера между тобой и окружающим миром.
Снимая репортажи, лазая по разрушенным окраинам, я хочу показать, что такое война на самом деле. В ней нет романтики, нет пафоса. Война – это горе и разруха, страх и смерть, затравленные глаза детей и безысходность взрослых.
P.S. Через час после моего отъезда посёлок вновь был обстрелян…